Тотальная угроза - Страница 48

Развернуться он сразу не мог. Мало того, что они по чужой прихоти оказались в тупике, но вдобавок это оказался очень узкий тупик. Близкие стены едва не обдирали кузов машины.

Некоторое время они пятились по дну глубокого и узкого бетонного каньона. Серые стены тянулись кверху, на сколько хватало глаз.

— Папа, мне страшно! — всхлипнул Мика, и Калерия прижала его к себе, теперь они сидели рядом на заднем сидении, а место рядом с Картазаевым занимал Санта.

Они ехали недолго, и вскоре Картазаев был вынужден вновь испытать тормоза. Прямо за задним стеклом возвышались еще одни ворота, близнецы уже встреченных ими. Даже крашены были, похоже, одной кистью.

— А это одни ворота и есть, — буркнул Свин.

— И что это за хреновина? — спросил Картазаев.

— Это не хреновина. Это Обервальд.

Некоторое время в полной тишине все созерцали ворота.

— И что же нам теперь делать? — спросил Картазаев.

— Ехать, — пожал плечами Свин. — В Обервальде уже год как никто не живет. Авось прорвемся.

— Куда ехать?

— Сейчас ворота откроем и поедем.

— Так иди, открывай! — уже в нескрываемом раздражении воскликнул Картазаев.

Свин невозмутимо пожал плечами и выбрался из машины. Подойдя к расположенному рядом с воротами электрошкафу, он некоторое время провозился в нем.

— Свин был здесь. Приглядывайте за ним, — предупредил Санта.

Картазаев не успел уточнить, с какой целью необходимо приглядывать за этим парнем. То ли они должны были в случае опасности со всех ног следовать за толстяком, потому что тот знал дорогу. То ли, наоборот, в аналогичной ситуации стремглав удирать от него, потому что он сам и представлял эту самую опасность.

Завыли далекие сервомоторы, и старые воротины со страшным скрипом нехотя разлепились. Заржавелые колеса поволокло по давно не пользуемым рельсам, и створы поползли в стороны.

Между ними возник темный зев, который медленно расширялся, открывая вид на бетонную коробку.

Свин, казалось, не замечая охватившего всех поголовно волнения, шагнул внутрь, нашел рубильник и повернул его.

Под потолком вспыхнули взрывозащищенные лампы. Из зала дальше вглубь Обервальда тянулись два тоннеля, в которые тотчас побежали цепочки огней. Больше половины ламп, несмотря на всю защищенность, оказались повыбиты, и было довольно темно. А после улицы вообще было как в погребе.

Картазаев заехал в зал и тормознул, давая глазам пообвыкнуть.

— Куда теперь? — спросил он.

— А там написано, — заметил Свин, возвращаясь в кабину.

Ходы имели светящиеся табло. Впрочем, лампы в них давно перегорели.

Картазаев направил на них фары и включил дальний свет.

Над левым табличка указывала: "Только для курсантов! Репликаторам в правый технический тоннель!" Над правым: "Репликаторы допускаются в сопровождении! Контролируй количество при входе и выходе из технического тоннеля!"

— Кто такие репликаторы? — спросил Картазаев, никто не знал, а Свин промолчал.

И он поехал в левый тоннель.

Уцелевшие лампы давали убогое освещение, и Картазаев вынужден был включить сначала ближний, а потом, когда и это не улучшило положения, и дальний свет. Тоннель петлял. Стены и потолок были неровными и закопченными. Никаких дверей и люков, только петляющая, словно змея дорога.

Сейчас упремся в тупик, сзади подгонят танкетку и расстреляют к чертовой бабушке, философски подумал Картазаев. Трудно было назвать этот прогноз оптимистическим.

Картазаев поначалу пытался запоминать все изгибы дороги, но вскоре сбился, и у него возникло твердое убеждение, что они следуют по кругу и вскоре должны выехать в знакомый предбанник. Он с тревогой посматривал на прибор уровня топлива. Лампа тревожно мигала, предупреждая, что топливо на исходе.

Он представления не имел, куда делся бензин, ведь они залили целую канистру. Опять нестыковка. А что делать? Он целиком во власти сна.

Меньше всего на свете Картазаеву хотелось оказаться в машине, заглохшей посредине бетонной кишки.

Но им должно было повезти, и им повезло. Лампа уже перестала мигать, и горела ровным красным зраком, указывая на то, что топлива уже почти нет, и машина продолжает двигаться на тех каплях, что стекают со стенок бака, когда впереди появился свет, и они выехали на следующую развилку.

Она представляла собой зал, превосходящий уже пройденный, по крайней мере, раза в три. Чтобы попасть в него, надо было въехать на невысокий пандус, но даже этого перепада хватило, чтобы изголодавшаяся по бензину машина заглохла.

Это произошло в середине подъема, и Картазаев лихорадочно вжал тормоз, предотвращая сползание машины назад в тоннель.

— Толкайте! Чего сидите? — рявкнул он.

Подростки высыпали наружу и, подбадривая друг друга выкриками, дотолкали машину до горизонтальной площадки.

Оживление быстро смолкло, будто поглощенное массивными бетонными стенами. Из зала опять-таки вело два тоннеля.

— Тот к выходу, — Свин указал на левый.

Насчет правого никто ничего не спросил, потому что он имел огненно красную предупреждающую табличку: "Опасно — репликаторы! Вход обслуживающему персоналу воспрещен!"

— Где же вы тут жили? — спросил Картазаев у Свина.

Толстяк насупился.

— Отстань от него, Придурок, он свое имя забыл, — сказал Мика.

Калерия пояснила:

— Они все такие с Обервальда выходили. Им давали специальные таблетки, чтобы они ничего не помнили. Он и в семью поэтому вернуться не смог. С тех пор с Сантой кантуется. Только благодаря ему и жив до сих пор. Обычно, те, кто побывал в Обервальде, ходили как неприкаянные до тех пор, пока не пропадали.